Подбежал Конрад и открыл дверь моей машины.
— Все в порядке, дорогуша? — спросил он.
Я кивнул.
— Я нашел его случайно! Я ехал за помощью, — говорил Дэн очень звонким и решительным голосом.
— Как бы не так! — пробормотал Конрад. Он мудрил над наручниками все теми же проволоками.
— У него в кармане ключ, — сказал я.
— Не может быть! — воскликнул Конрад, подошел к полицейскому и что-то сказал ему шепотом. После короткой схватки с сопротивляющимся обладателем ключи от наручников и автомобиля вновь заблестели на солнце.
— Может быть, вы объясните нам, мистер Кейсвел, почему вы уехали, если у вас в кармане лежали ключи от наручников.
Мистер Кейсвел исподлобья смотрел на полицейских.
— Или вы уехали именно поэтому?
Эван наслаждался, наблюдая за всем этим. Из-за дерева, которое выворотил слон несколько дней назад, он вытащил «Аррифлекс» на штативе.
— Все зафиксировано на пленке, — заявил он. — К машине шел провод. Чтобы включить камеру, достаточно было нажать кнопку. Это сделал Линк, когда этот тип подъехал.
Конрад вытащил из-под машины магнитофон и отцепил микрофон от обивки задней дверцы.
— А все, что он говорил, записано на магнитофон, — добавил он.
Золотой мальчик был бел, как холст.
Квентин ван Хурен подошел ко мне. Я был все еще прикован к баранке.
— Боже мой! — произнес он. — Какая трагедия!
Я криво улыбнулся.
— Золото — причина многих трагедий, — прокаркал я. Ван Хурен шевелил губами, он был потрясен.
Золото, зависть и жадность... Дьявольский коктейль.
Эван резвился так, как будто это он сочинил сценарий и поставил всю эту удивительную историю. Потом он увидел, что меня все еще не расковали, не расстегнули, ему стало неудобно, он подошел ко мне с ключом в руке и на секунду остановился рядом с ван Хуреном.
Он смотрел на меня так, как будто увидел что-то совершенно для себя незнакомое. А потом впервые улыбнулся мне с искренней симпатией.
— Стоп, — сказал он. — Больше дублей не будет.
Олифант — слон — (африкаанс).